Что я слушала в июле (ничего не смотрела и почти ничего не чит | О мышах и людях

Что я слушала в июле (ничего не смотрела и почти ничего не читала из книг):

1. Выпуск подкаста Baysa - об обрядовых функциях казахской музыки, о роли звука, музыкальных инструментов (и зеркальца!!) в шаманских ритуалах, об оплакивании покойников - жоктау и почему горевание необходимо облекать в социально приемлемую форму (конечно, тут не обошлось без Зиры Наурзбаевой, которая среди прочего рассказала о том, что в казахскоязычной культуре крупные трагедии, такие, как Жанаозен или Кантар, сразу же начинают обрабатываться/перерабатываться, и появляются, например, кюи, посвящённые событиям, стихотворения, романы). Я послушала и другие выпуски - о природе в казахской музыке, об иностранных собирателях образцов музыкальной культуры. Круто, что можно сразу послушать отрывки музыкальных произведений, о которых идет речь.

2. Эпизод “Книгометра”, посвященный великим американским романам. Я сама любительница американских романов, но особенно примечателен эпизод интервью с литературным критиком Галиной Юзефович, которая интересно говорит о культуре отмены и о том, какая тема придет в русскоязычную литературу вместо темы личной психотравмы. Кстати в этом же эпизоде обсуждается следующий пункт моего списка.

3. А именно, роман “Третий пол” Джеффри Евгенидиса. Юзефович упоминает его в списке главных современных больших американских романов (под величиной подразумевается, что автор затрагивает проблемы общественного масштаба, не только жизнь отдельного маленького человека). Мне “Третий пол” посоветовала одна девочка, которая живет в Америке, когда я пела дифирамбы “Лишь краткий миг земной мы все прекрасны” - мы обсуждали книги об Америке, написанные эмигрантами. (Евгенидис – американец греческого происхождения). Я начала слушать роман в формате аудио, когда мы ехали из Бурсы - это бывшая османская столица в паре часов езды от Стамбула. Представьте мое изумление, когда я поняла, что действие романа начинается прямо в этой самой Бурсе. Добрая четверть книги посвящена быту турецких греков, бежавших от погромов, я с невероятным, радостным чувством погружения и причастности не отстраненно, а кожей воспринимала детали, от похожей на то, что я сейчас ем, кухни, до названий - Смирна, Бурса, Галлиполи, Анатолия. Из Турции бегут брат и сестра, греки, которые вступили в кровосмесительный брак. Их потомок снова женится на родственнице, и итогом становится появление на свет главного героя, который, подобно существу из античного мифа, объединяет в себе и женское, и мужское. Евгенидис дотошно, в деталях описывает, как его бабка и дед (не)ассимилировались, как пытались разводить шелк и занимались бутлеггерством, обходя сухой закон, как их потомок, которого до созревания считали девочкой Каллиопой, познавал себя, свое происхождение, связь с Грецией, мифами, Америкой, нащупывал, в чем заключается его собственная американская мечта. На мой вкус написано слишком дотошно, ровно и монотонно для такой потенциально острой темы, но вот это совпадение – когда половина романа про те места, которые я могу себе представить, потому что была там, меня поразило. Впрочем, многим книга нравится, это бестселлер. Пулитцеровская премия.

4. “Стамбул, город воспоминаний” Орхана Памука. Я читала этот сборник автобиографических эссе, посвященных городу, урывками, но решила послушать, потому что - см. выше – отдельное удовольствие быть внутри литературного произведения и одновременно внутри города, который составляет его предмет. Памук тоже дотошен и одержим подробностями, он постоянно повторяется в своих эссе, нанизывает, рассматривает, перечисляет как будто заклинания творит, но эти повторения написаны с такой нежной, любимой мной меланхолией, так ритмичны, что превращают его прозу в белый стих. Наверное, просто Памук – мой писатель. Попадает по струнам души. Когда я его читаю или слушаю, у меня поднимается настроение, даже если он пишет о вещах довольно занудливых, вроде детского стояка маленького Орхана при виде игрушки-индейца или походов в гости к тетушке в Сарыер, стамбульского зимнего уныния или обветшания некогда прекрасных фасадов зданий.