«Ты знаешь, что в деревеньке, где бабушка выросла, самого млад | О мышах и людях
«Ты знаешь, что в деревеньке, где бабушка выросла, самого младшего и хилого ребенка, каким я и был, называли в честь самых отвратительных вещей: демонов, призраков, свиных пятачков, отпрысков обезьяны, бычьих голов, ублюдков. Волчонок – самое нежное из возможных имен. Злые духи, блуждающие по земле в поисках здоровых и красивых детей, услышат, как мать зовет к ужину кого-то омерзительного или устрашающего, и пролетят мимо, не тронув ребенка. То есть, если любишь, назови объект любви так, чтобы его никто не тронул, а значит, оставил в живых. Прозрачное, как воздух, имя может стать щитом. «Волчонок» – это щит.
«Ты стонала от облегчения, а мы массировали и расслабляли твое тело, распутывая узелки весом собственных тел. Ты подняла палец с кольцом и, не отнимая рта от одеяла, спросила:
– Я счастлива?
Я не сразу понял, что ты имеешь в виду цвет кольца настроения и просишь объяснить тебе еще одну частичку Америки. Не успел я и слова сказать, как Лан подставила свою ладонь мне под нос.
– Посмотри и мое кольцо, Волчонок. А я счастлива?
«Начав писать, я возненавидел себя за неуверенность в образах, оговорках, мыслях, я даже сомневался, какую бумагу и ручку выбрать. Каждое предложение я начинал с вводных: «может быть» и «наверное», а заканчивал словами: «по-моему» и «мне кажется». Мама, я сомневаюсь во всем. Даже если в чем-то твердо уверен, я боюсь, что знание вдруг рассеется, исчезнет, несмотря на то что все уже написано. Я разбиваю нас на мелкие осколки, чтобы перенести в другое место – куда, не знаю. А еще не знаю, как тебя называть: белой, азиаткой, сиротой, американкой, матерью?
«Мама, как-то раз ты сказала, что память – это выбор. Была бы ты богом, ты бы знала, что память – это потоп.
«Я бегу по полю так, словно мой обрыв ещё не вписан в историю, словно я сам нисколько не тяжелее слов, составляющих мое имя. И, как у слова, у меня в этом мире нет веса, но все равно я живу своей жизнью. Я бросаю ее перед собой, пока то, что я оставил за спиной, не станет тем, навстречу чему я бегу, - будто я часть семьи.
«Не поворачивая головы, ты посмотрела на меня так, как смотрят все матери, - слишком долго.
«Свобода это всего лишь дистанция между охотником и его добычей.
“I am ready to be every animal / you leave behind,”
“What is a country but a life sentence?”
It’s not fair that the word laughter is trapped inside slaughter.” - в русском переводе как «клан» внутри «заклания».
#майяскнижкой
